22 января 2015 г.

Читаю

Джон Фаулз "Любовница французского лейтенанта"
Не часто, но в моей читательской биографии все же встречались книги, вызывающие желание швырнуть их об стену. И все же я не помню ни одной, которая вызывала бы его так часто и с такой интенсивностью. Серьезно, местами по несколько раз на страницу приходилось выключать мою многострадальную читалку и глубоко вдыхать, чтобы успокоиться. Да-да, рекорд "Одиночества в сети" побит! )))
Фаулз, конечно, как всегда, хорош своей запутанной игрой в кошки-мышки с читателем, да и экскурсия по викторианской Англии и сравнительный психологический анализ представителей той и этой эпох в его исполнении чудесны. Хотя мне и не дали возможности полностью погрузиться в атмосферу времени, я не в обиде. Это Фаулз - он такой, я начинаю привыкать.
А взбесила, как всегда, меня правда жизни. Да-да, так оно и бывает во все времена: живет себе какой-нибудь Чарльз со своей Эрнестиной, иногда ведь  и  десятилетиями живет - не мается, и все его устраивает: красавица-жена, уют, дети, вышитые мешочки для часов по праздникам и всевозможное ми-ми-ми, - и все-то в его жизни понятно и ровно, даже маленькие личные радости, вроде увлечения палеонтологией, присутствуют. И тут - бац! - встречается ему какая-нибудь Сарочка - вся такая "одинокая волчица" в затруднительном положении, загадочная и строптивая, с пороком в волосах и "искренним" горящим взглядом. И все! Какая там Эрнестина? Какой там долг? Какая ответственность? Тут же у нас самец проснулся, охотник, защитник униженных и оскорбленных! Можно для полноты картины и в красивую трагическую позу под названием "несоответствие эпохе" встать, типа "вам меня не понять, я не такой как все". А та, другая, уж как-нибудь выдюжит, перебьется без него, конечно, а то и детей сама поднимет, что уж там, она же обычная, понятная, ей такой герой и "лыцарь" по закону жанра не положен.
Чего бешусь? Да потому что я по сути своей "эрнестина". И всю жизнь оцениваю каждую встречную дамочку на соответствие такой вот "сАрочьей" породе (читай: стерва классическая обыкновенная). И ведь вот в чем несправедливость: мы-то, "эрнестины", их насквозь видим со всеми их уловками и ужимками, понимаем, чего добиваются, да сделать ничего уже не можем. А мужики... Что с ними поделаешь? Тьфу на них!
Нечестные действия легче оправдать, если они совершаются не ради себя, а во имя кого-то другого.
Дафна Дю Морье "Моя кузина Рэйчел"
Ох, ну очень, очень красивый роман! Тут вам и любовь, и смерть, и тайны загадочной женской души, все пропитано чудным духом викторианской Англии, ароматом рододендронов, опавшей листвы, шорохом капель дождя по стеклу, шелестом парчи, полувзглядами, полунамеками, полусловами...
А вообще, знаете, что это? Это предыстория Ребекки. Рейчел - ее сестра-близнец, рожденная почти на столетие раньше... Ох, и удаются же Дю Морье портреты таких вот сильных, загадочных, таинственных, роковых женщин!
Говорить еще можно много об этом романе и его камерном замкнутом мирке в духе сестер Бронте и Агаты Кристи одновременно - будто мира за пределами романа и не существует, все здесь, все в нем, - но говорить о нем как раз совсем не хочется.
Пусть он будет только моим. 
Мои эмоции, чувства, переживания. 
Моя атмосфера. 
Моя кузина Рейчел...

16 января 2015 г.

Нежно-снежно

Еще в прошлом году закончила я свое нежно-снежное одеяльце для будущей крестницы, а показать все руки не доходили.
Исправляюсь. )))



В развернутом состоянии снять пока нет никакой возможности, да, в общем-то, наверное, и необходимости.
Два слоя обычной лицевой глади (одеялко двухсторонее получилось) и обвязка кружевом.



Размер примерно 60 х 100 см.
Пряжа Nako "Mohair delicate" - чуть меньше двух мотков.

9 января 2015 г.

Читаю

Людмила Улицкая "Медея и ее дети"
Как же давно я не получала такого удовольствия от русского языка!.
У Улицкой он густой, образный, яркий, полный цвета, света, запахов и ощущений. Чистый импрессионизм.
"Медея и ее дети" - это жизненная история современных почти греческих страстей. Это не пересказ известного мифа, но история жизни последней праведницы Медеи Синопли и ее большой многонациональной семьи со всеми переплетениями судеб. И я не случайно назвала Медею "последней праведницей", ведь это произведение по сути очень напомнило мне "Матренин двор". Но если Солженицына я невзлюбила с первых же строк - за желчь, за яд, за ненависть и негатив - чистое зло, - то в Улицкую так же нераздумывая влюбилась. За атмосферу, за яркие краски, за доброту и человечность, но прежде всего, за аполитичность. Да-да, она сумела так виртуозно и мастерски обойти больной для меня советский вопрос, что я действительно не нашла, к чему придраться. Люди всякие во все времена встречаются, а на земле мы все общей живем.
Земля была скифская, греческая, татарская, и хотя теперь стала совхозной и давно тосковала без человеческой любви и медленно вымирала от бездарности хозяев, история все-таки от нее не уходила, витала в весеннем блаженстве и напоминала о себе каждым камнем, каждым деревом...
Улицкая рассказывает о человеческой натуре, о нравах поколения, о семейных связях... Да, на мой взгляд, эта история прежде всего о Семье: такой большой, разношерстной, разбросанной во времени и пространстве, но вечно неразрывной, несмотря ни на что. И ведь не важно, под какими флагами живем мы, если мы - Семья!
До сих пор в поселок приезжают Медеины потомки - русские, литовские, грузинские, корейские. Мой муж мечтает, что в будущем году мы привезем сюда нашу маленькую внучку, родившуюся от нашей старшей невестки, черной американки родом с Гаити. Это удивительно приятное чувство - принадлежать к семье Медеи, к такой большой семье, что всех ее членов даже не знаешь в лицо и они теряются в перспективе бывшего, несбывшегося и будущего.

Марио Варгас Льоса "Тетушка Хулия и писака"
Я расстроена, но этот роман меня совершенно не впечатлил. А ведь столько похвал и восторженных отзывов о нем я прочла!
Никак. Ну совсем. Нет, бросить не хотелось, читалось даже с интересом. Но перевернула последнюю страницу с одной мыслью: "И что?"
Так и не поняла, зачем же я это читала и что хотел сказать всем этим автор. Просто живые картины из перуанской жизни? И что?

Любителям латиноамериканских сериалов, возможно, и понравится.
Тот же фарс, наигрыш, экспрессия, сумасшедшие сюжетные ходы... но какой же это, к черту, реализм???
Нет-нет, латиноамериканцы остаются для меня людьми "с другой планеты". При всей моей любви к Маркесу.